Как много тех, с кем можно лечь
в постель, Как мало тех, с кем
хочется проснуться...
И утром, расставаясь
улыбнуться, И помахать рукой, и
улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать
вестей.
Как много тех, с кем можно
просто жить, Пить утром кофе,
говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на
море, И, как положено - и в
радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не
любить... Как мало тех, с кем
хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в
небе, Писать слова любви на
первом снеге,
И думать лишь об этом
человеке... И счастья большего
не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно
помолчать, Кто понимает с
полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом
отдавать, И за кого ты сможешь,
как награду,
Любую боль, любую казнь
принять... Вот так и вьётся эта
канитель -
Легко встречаются, без боли
расстаются...
Все потому, что много тех, с кем
можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем
хочется проснуться.
в постель, Как мало тех, с кем
хочется проснуться...
И утром, расставаясь
улыбнуться, И помахать рукой, и
улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать
вестей.
Как много тех, с кем можно
просто жить, Пить утром кофе,
говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на
море, И, как положено - и в
радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не
любить... Как мало тех, с кем
хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в
небе, Писать слова любви на
первом снеге,
И думать лишь об этом
человеке... И счастья большего
не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно
помолчать, Кто понимает с
полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом
отдавать, И за кого ты сможешь,
как награду,
Любую боль, любую казнь
принять... Вот так и вьётся эта
канитель -
Легко встречаются, без боли
расстаются...
Все потому, что много тех, с кем
можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем
хочется проснуться.